Начертание зверя

Л. фон ВРАНГЕЛЬ
Начертание зверя
Издательство
В. Сияльский и А. Крейшман
Берлин

16. И он сделает то, что всем малым и великим, богатым и нищим свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их, или на чело их;
17. И что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
18. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое...
Apocalypse XIII

ПРОКЛЯТЬЕ ВАМ, СОЦИАЛИСТЫ!
4. И поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?
. . . . . . . . . . . . . . . .
6. И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его и живущих на небе.
7. И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем.
8. И поклонятся ему все живущие на земле, которых имена не написаны в книге жизни...
Apocalypse XIII

Во имя высшей справедливости и всеобщего равенства призывает нас социализм к новой, неизведанной нами еще жизни…
Социализм — учение о передаче производства и распределения продуктов первой необходимости от отдельных лиц государству. Социализм зиждется на началах так называемого коллективизма.
Вот — краткое, но в достаточной мере точное определение того направления политической и социальной мысли, которое охватило в настоящее время чуть ли ни весь мир.
Карл Маркс предлагает диктатуру пролетариата, как переходную стадию от строя капиталистического к строю социалистическому.
— «Все несогласные с нами — вон!» — энергично добавляет этот патриарх социализма.
— «Все — равны, — все одинаково имеют право на жизнь и на пользование всеми ее благами, и следовательно, каждый должен получать не по своим заслугам, а по своим потребностям». «Интересы меньшинства должны быть подчинены интересам большинства», — таковы принципы социализма.
«Равное распределение между всеми всех материальных благ», — в этом состоит та цель, к которой он стремится. И наконец:
«Пролетарии всех стран объединяйтесь!» «Свобода, равенство и братство!» — таковы лозунги этого ученья.
Конечно такого рода определение и характеристика социализма далеко не полны, но в мою задачу и не входит воспроизведение на этих страницах полной картины этого учения, — я беру лишь основные и наиболее характерные его черты.
— «Что же страшного в этом учении? Где же здесь то, что привело несчастную Россию к большевизму и грозит полным уничтожением Европейской культуре?» — спросит меня огромное, к сожалению, большинство читателей.
— «Ведь, кажется, все в этом учении справедливо, логично и даже красиво, а если и опасно, то только той ничтожной кучке людей, которая является владельцами фабрик и заводов, больших имений и крупного капитала?.. Но чем же для всех остальных людей может быть опасен социализм? Казалось бы, что, кроме известной выгоды и улучшения условий жизни, социализм для огромного большинства этих остальных ничего другого дать не может?!.»
Вот — то первое впечатление, которое производит социалистическое учение, и от которого, затем, никак не может отделаться большинство русской интеллигенции, русского общества и русского офицерства. Я не упоминаю здесь о народе, так как народ наш настолько еще не культурен, что разбираться в этого рода вопросах он абсолютно не способен, но и он, этот некультурный народ, принимает эти тезисы на веру и послушно идет за теми, кто так настойчиво и ожесточенно раздирая глотки, звал и зовет его в царство социалистического рая.
Конечно, более вдумчивое и осторожное большинство интеллигентных и образованных людей находит, что немедленное проведение в жизнь социалистического строя невозможно, и особенно, проведение его теми способами, которыми стараются сделать это большевики. Одни считают, что провести этот строй в жизнь — совершенно невозможно, что социализм — лишь красивая утопия, — другие надеются и утверждают, что в будущем наступит все же такая эра, когда рай социализма будет возможен на земле, но все, почти все, за ничтожным исключением, находят, что в теории социализм— идеален, что тезисы этого учения — высоко-гуманны и в высшей степени справедливы. И если кому-нибудь (таких, правда, немного), по большей части скуки ради, приходит в голову самому поближе познакомиться со знаменитым «Капиталом» Маркса или другими произведениями социалистических пророков, то, по прочтении этих великих откровений, этот несчастный в большинстве случаев, нисколько не разочаровывается в социализме. Наоборот, он чувствует себя совершенно уничтоженным всеми теми научными выражениями, трудно понимаемыми формулами и красивыми лозунгами, которыми полна литература этого направления. А главное, он наталкивается на стройную, логичную теорию, созданную незаурядным умом и направленную, как кажется на первый взгляд, на благо всего страдающего человечества.
Но то обстоятельство, что социализм является вполне последовательной и стройной теорией — нисколько не удивительно. Его создатели были далеко не глупые люди, и нельзя ожидать найти ошибки в их логических построениях, но все же они ошибались и ошибались в тех аксиомах и тезисах, которые принимали на веру, и на которых они возвели затем всю свою социалистическую постройку. Но именно эти аксиомы и тезисы, эти основания социалистического учения, кажутся такими ясными и понятными, такими справедливыми и в то же время благородными, такими незыблемыми и даже не подлежащими обсуждению, — и в конце концов, огромное большинство считает своим долгом признать, что социализм, хотя, быть может, и утопия, но утопия красивая и благородная — тот идеал, к которому все же надо так или иначе стремиться.
Но посмотрим, что такое жизнь? Жизнь — не теория, но жизнь, не менее последовательная и логичная, чем какая бы то ни была теория, созданная человеческим умом, жизнь — красивое и великое целое, как ни одно из дел человеческих, та жизнь, над разгадкой которой безрезультатно билось и бьется столько великих умов, и которая все же остается для всех нас великой тайной.
— «Что наша жизнь? — Игра!» — поет Герман в «Пиковой Даме», я действительно, жизнь является игрой, в которой счастье так же изменчиво и капризно, как и во всякой другой игре. Жизнь — это непрестанная борьба, борьба стихий, борьба человека с природой, и наконец, борьба людей между собою. Фазисы и способы этой борьбы так же бесконечно различны и разнообразны, как и сама жизнь, этот постоянно движущийся, куда то стремящийся, бурный поток. Здесь мы можем встретить все, начиная с каменного топора и завыванье ветра, и кончая бумагой и пером, последними усовершенствованиями техники и феерическим извержением вулкана. И так же, как и в игре, счастье капризно выбирает победителя и венчает лаврами того сильного, который сумел вырвать пальму победы.
И если мы внимательно проследим историю этой борьбы в продолжении всего того времени, которое доступно нашему изучению, и вообразим себе эту борьбу на протяжении десятков, сотен тысяч лет, мы не найдем даже намека на справедливость и равенство, те два краеугольные камня, которые лежат в основе социалистического учения. Да, их и быть не может! В борьбе не может быть ни равенства, ни справедливости!
Ни быстро мчащийся горный поток, увлекающий в своем течении песок и скалы и вырывающий с корнем вековые деревья на своем пути, ни вымирание целых пород животных и замена этих пород другим видами, ни борьба самцов-оленей между собою за обладание самкой, ни плющ, обвивающийся вокруг дерева высасывающий из него последние соки, ни борьба рас, народов, племен, классов и отдельных лиц между собою на протяжении всего того времени, которое доступно нашему изученью и пониманию, не дает нам возможности утверждать, что существует какая бы ни была справедливость и какое бы то ни было равенство, кроме права великодушия или жестокости сильного.
— «Дорогу — этому сильному!» — вот, что властно говорит нам жизнь, и закону силы, как фатуму, подчиняется все живущее и даже вое мертвое.
Мне могут возразить, что природа — неразумна, человек — этот «венец мироздания», этот «царь природы», — наделен разумом, который повелевает ему стремиться к тому равенству и справедливости, которых нет в природе.
— «Безумцы!» — можно только ответить на подобное возражение.
Даже, если оставить в стороне понятие о Боге, и вообще о Разумном Духе, Создателе и Управителе мира сего, мы людьми, как одна из составных частей этого мира, как ничтожные песчинки, наводнившие подобно микробам, нашу планету и совершенно неспособные даже представить себе то расстояние, которое отделяет нас от любой из звезд на темном фоне безоблачного неба, — мы будем больше, чем безумцы, если вздумаем утверждать, что одни мы — разумны. Наши знания до того ничтожны, что несмотря на всю кажущуюся устойчивость и глубину их, мы также далеки от истины, как и луч света, который в продолжении десятков тысяч лет преодолевает пространство со скоростью трехсот тысяч километров в секунду, остается далеким от конца вселенной. Ни этот луч, ни мы не подвинулись ни на шаг!
Итак, высшей справедливости и равенства не было, нет и быть не может, и надо отказаться от мысли об этой справедливости. Мир и все живущее подчиняется одному закону — закону силы, и блага этой силы еще не изведаны.
И мы, люди, обреченные на постоянную борьбу, на постоянное искание истины, желаем ли мы или не желаем, являемся всегда покорными исполнителями тех предначертаний и основных законов, которые управляют миром.
— «Горе — побежденным! — Дорога и слава сильному!» —повелительно говорить нам мировой закон.
— «Дорога и слава — сильному!» — послушно, быть может, помимо своего желания повторяем мы.
Итак, жизнь — борьба. Нет жизни — нет борьбы, и наоборот, нет борьбы — нет жизни. И все то, что окружает нас — постройки, фабрики, заводы, возделанные поля, железные дороги, трамваи, предметы роскоши и утонченного комфорта, художественные ценности и произведения искусств, — вся наша многовековая Европейская культура является результатом этой ожесточенной борьбы.
И надо сознаться при этом, что побуждающие стимулы этой борьбы у человека очень не высокого качества. Голодный желудок, жадность, жажда наживы, честолюбие, зависть, властолюбие, и наконец, сильное и властное половое чувство, — вот те факторы, которые заставляют человека постоянно бороться и напряженно изощрять свой ум.
Борьба происходить всюду, где только теплится хотя бы искорка жизни. С самого момента появления нашего на свет Божий, или другими словами, вступления в жизнь, мы оказываемся в водовороте этой борьбы, которая, увлекая, часто губит нас, а часто приносить нам лавры победителя.
Та же борьба происходит и в нашем организме, который сопротивляется неблагоприятным внешним условиям, приспособляется к ним, и болевыми ощущениями дает знать нашему разуму о грозящей нам опасности. Под влиянием борьбы различных чувств и разнообразных желаний складывается наш характер, и пока победителями являются наши жизненные факторы, мы живем и успешно развиваемся, но когда дальнейшая борьба становится им не под силу, мы сходим со своей жизненной арены, и пальма победителя достается врагу — неумолимой, всех нас, ожидающей, смерти.
И государство, как целый организм, с самого начала своего существования, ведет борьбу с другими ему подобными организмами и природой, и так же, как и в человеческом организме, внутри государства происходит эта борьба, которой обуславливается существование и жизнь самого государства. Борьба классов, обществ, союзов, и отдельных лиц, борьба политическая, экономическая и социальная, — вот жизнь государственного организма, и чем нормальнее те условия, при которых протекает эта борьба, тем успешнее развивается и процветает государство, и наоборот — уродливые формы этой борьбы ведут к упадку сил и жизнеспособности его организма. Без этой борьбы внутри — жизнь и развитие государства исключаются.
— «Чего же собственно желают господа социалисты?»
«Социализм — учение о передаче производства и распределения продуктов первой необходимости от отдельных лиц государству», — такова одна из формул определения этого учения.
— «К чему же поведет такая передача?» :— невольно напрашивается вполне понятный вопрос.
— «Она поведет к уничтожению тех злоупотреблений, когда, ради низкой жажды наживы, капиталисты, самопроизвольно взвинчивая и понижая цены на продукты первой необходимости, то расширяют, то сокращают производство данной отрасли, и на улицу выбрасываются десятки и сотни тысяч рабочих, когда, побуждаемая чувством личной выгоды, небольшая кучка счастливцев — сильных мира сего — эксплуатирует огромное большинство населения, когда эта кучка избранных пользуется всеми благами жизни и утопает в роскоши и безделье, в ущерб другим, менее счастливым и сильным, которые умирают в это время от голода!».
Так отвечают нам социалисты на этот вопрос, и нельзя не согласиться, что приговор, сделанный ими, совершенно правилен и логичен.
— «Да, вы — совершенно правы, господа социалисты! Жизнь вообще, и капиталистический строй в частности имеют свою оборотную, отвратительную сторону. И с передачей инициативы производства и распределения продуктов первой необходимости государству мы безусловно отделаемся от этой оборотной, отрицательной стороны. Прекратится какая бы то ни была эксплуатация более слабых более сильными, какая бы то ни была спекуляция, обогащающая одних за счет других, так как в момент подобного социалистического переворота государство покончит свою жизнь самоубийством!
Ведь с передачей производства и распределения продуктов первой необходимости государству, т.е. другими словами — социализации, прекратится какая бы то ни была возможность наживы, а вместе о ней и борьбы внутри государственного организма. Вся жизнь должна немедленно остановиться, и государство обречено верную и быструю смерть. И господа социалисты похожи в данном случае на того доктора, который, желая избавить больного от овладевшей им болезни и в то же время не зная, как это сделать, отправит попросту своего пациента на тот свет. Безусловно такой доктор будет прав со своей точки зрения — мертвые не болеют!
И несчастная Россия уже покончила самоубийством! Глубоко ошибаются те, кто думает, что только большевики своими варварскими методами проведения в жизнь социализма убили прежнюю богатую я сильную Россию. Именно эти варварские, давно испытанные средства дают еще возможность жить и бороться социалистическому государству на территории бывшей Российской Империи. Самая суровая диктатура оберегает сохранение современного нам социалистического строя. Зверская дисциплина в армии приносит большевикам победы, а все новые и новые выпуски кредитных билетов поддерживают еще жизнь умирающего государства. Но социализированные фабрики и заводы стоят, муниципализированные дома приносят сплошной убыток и постепенно разрушаются, социализированная земля не дает хлеба, и над Россией, этой житницей Европы, витает страшная тень небывалого в истории голода. Все, чего коснулась мертвящая рука социализма, уничтожено, и Великая Россия обращается в пустыню!..
— «Но неужели жизнь так грубо проста? Борьба? ...Борьба самцов оленей за обладание самкой? ...Но почему же в таком случае не обманывать, не убивать, не насиловать? ...Почему не наслаждаться жизнью в свое удовольствие? Почему не осуществлять в полной мере свое право сильного? ...Свобода, равенство и братство! — Как красиво, как прекрасно звучит этот лозунг! Даже Христос заповедал нам: возлюби ближнего своего, как самого себя»...
Но как мало общего между этой заповедью Христа и лозунгом социалистов! Какою наглостью надо обладать, чтобы назвать Христа социалистом, и искать в социалистическом учении отражения идей христианской религии!...
Христос — Дух и только Дух. Ничего земного, никакой заботы о материальном благе нет во всем учении Христа.
— Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? ... Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? (Матвей гл. VI 25, 27).
Итак, Христос отрицает всякую заботу о земном, в то время как социализм — учение чисто материалистическое — возводит в какой-то священный культ стремление к экономическому и политическому равноправию, стремление к раю с идеалами, исключительно, утилитарного характера, и это учение нельзя назвать иначе, как учением антихристианским.
Мало того, социализм, вообще, стремится все встречающиеся в жизни несправедливости объяснить явлениями чисто материального порядка, стремится осуществить здесь, на земле тот рай, ту новую жизнь, достижение которой все, без исключения, религиозные системы не допускают без вмешательства Божества. Другими славами, социализм делает религию ненужной роскошью, и это учение нельзя назвать иначе, как учением антирелигиозным!
Вот почему верующие в Бога социалисты представляют исключение!
— Никто не может служить двум господам; ибо или одного будет он ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. (Матвей, гл. VI 24).
Христос — Дух Света и Добра, Дух Любви и Милосердия Христос никого не ненавидит, Он всех прощает, в Его учении красной нитью проходить всепрощающая, безграничная любовь к ближнему.
Возлюби ближние твоего, как себя самого. (Мат. XXII, 39), — с этим призывом обращается Он к нашей совести, к нашей душе, к нашему доброму желанию. Он никого не насилует, никого не принуждает. Всякое принуждение или насилие противоречит самому смыслу учения Христа, и вынужденный акт милосердая не имеет в Его глазах никакой цены. Христос глубоко индивидуален, со своим призывом Он подходить к каждому из нас в отдельности, подходит с безграничной любовью и всепрощением, и потому Он так близок каждому из нас, именно потому Его слова находят невольный отклик в каждой душе, даже в душе преступника и злодея.
Христос не ищет равенства, не гонится за справедливостью. Он не говорит: — Ты имеешь, так и другой должен иметь, — но Он учит: — Пойди, все, что имеешь, продай и раздай нищим. (Марк гл. X. 21.).
Это не уравнение в правах, не равномерное распределение между всеми всех материальных благ, а призыв к безграничному самопожертвований во имя Духа Добра, и только этот Высший Дух, Читающий в книге жизни, может оценить каждый наш шаг, каждый наш поступок, каждое движение нашей мысли и души, и воздать каждому из нас по заслугам нашим.
Христос ни слова не говорит о свободе; наоборот, Он призывает нас к повиновению властям:
— Покажите Мне монету, которою платится податью. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: Кесаревы. Тогда говорит им: и так отдавайте Кесарево Кесарю, а Божие Богу. (Мат. гл. XXII, 19, 20, 21)
Не надо забывать, что Кесарь быль Римский Император, покоривший Иудею!
Но зато в другом месте Евангелия мы читаем:
— Если же рука твоя, или нога твоя соблазняю тебя, отсеки их... — И если глаз твой соблазняет тебя; вырви его, и брось от себя. (Мат. гл. XVIII, 8, 9).
Какая глубокая истина, заключается в этих словах!
Возможно ли освободить раба привычек, глупости и пороков? Возможно ли наделить свободой того, кто не умеет пользоваться этой свободой? И в свою очередь, кто властен отнять у кого бы то ни было его внутреннюю свободу, свободу его мысли, его духа, его внутреннего я?!..
— Политическая свобода есть идея, а не факт. Эту идею надо уметь применять, когда является нужным идейной приманкой привлечь народные силы к своей партии, если таковая задумала сломить другую, у власти находящуюся. — гласит Протокол №1 из собраний Сионских мудрецов. Дальше, в тех же Протоколах мы читаем:
— Абстракция свободы дала возможность убедить толпы, что правительство ничто иное, как управляющий собственник страны — народа, и что его можно сменять как изношенные перчатки… Слово — «свобода» выставляет людские общества на борьбу против всяких сил, против всякой власти, даже Божеской и природной. Вот почему при нашем воцарении мы должны будем это слово исключить из человеческого лексикона, как принцип животной силы, превращающий толпы в кровожадных зверей. Правда звери эти засыпают всякий раз, как напьются крови, и в это время их легко заковать в цепи. Но если им не дать крови, они не спят и борются.
Немного цинично, но зато, как справедливо!
Разве опыт революций всех времен и всех народов не доказал истину этих слов?
Как бы мы ни стремились к свободе, к той относительной, материалистической свободе, о которой кричат социалисты, мы ее никогда не достигнем. Требования общественной жизни, политические ограничения, и светские условности, стесняющие эту нашу свободу, создавались веками, в них сказалась мудрость целого ряда поколений, и мы должны им подчиняться, если только мы желаем жить среди себе подобных, если мы желаем, чтобы жизнь была возможной. Ребенок должен слушаться своих родителей, ученики — учителя, служащий — хозяина, подчиненный — начальника, и все они — и родители и дети, и рабочие и фабриканты, и подчиненные и начальники, — должны следовать законам той страны, в которой они живут, должны на улице идти по правой стороне тротуара, чтобы не сталкиваться, не стеснять друг друга, не мешать друг другу жить.
Другими словами, свобода может заключаться лишь в том, что разрешает закон (см. те же Протоколы).
С прогрессом нашей культуры и цивилизации мы — люди, довольно медленно, с большими ошибками и громадными затруднениями продвигаемся вперед по пути новых открытий и познания новых тайн вселенной. Мы торжественно заносим на скрижали истории и свято чтим имена тех, кому удалось сделать хотя бы один шаг по этому пути. И с каждым таким шагом перед нами открываются все новые и новые, каждый раз более широкие горизонты, о существовании которых мы и не подозревали и которые все вновь и вновь отделяют нас от Той Абсолютной Истины, к познанию Которой мы стремимся.
Мы как бы не приближаемся к Истине, а удаляемся от Нее, и мы невольно чувствуем свое ничтожество. Разум Мира подавляет нас, но вместо того, чтобы признать существование Этого Высшего Разума, познать Бога и поклониться Ему, мы преклоняемся перед человеческим умом, перед тем умом, который всего навсего сделал несколько неуверенных шагов в направлении познания Этого Безграничного Разума Вселенной? !..
— «Бог — выдумка древних! Для человеческого ума нет тайн в природе! Человек произошел от обезьяны, он — Венец Мироздания! — говорим мы в нашей гордости и ослеплении, и как безумные, проходим мимо, не замечая присутствия Божества!
Но напрасно мы безумствуем. Все законы природы, которые так прилежно изучают наши ученые, законы жизни, над разгадкой которых тщетно работают наши лучшие мыслители и философы, — все, в этом материальном мире, который окружает нас и в котором мы живем, — носит печать Того Духа, мудрость Которого так же, как и понятие о бесконечности, выходит из границ нашего понимания.
Существование Бога не требует доказательств! Наоборот, попробуйте доказать, что Бога нет!?...
Освобождение, нашего внутреннего я, свобода и совершенство духа — вот тот, идеал, к которому каждый из нас может и должен стремиться, и в этом стремлении заключается залог лучшего будущего всего человечества, залог высшего, возможного для нас спокойствия и счастья — приближения к Божеству!
Где начинается и где кончается бесконечность? За пределами солнечной системы, или же в созвездии Геркулеса, куда неудержимо стремится наше солнце? В волнах эфира, вне собрания звезд нашей вселенной, или же здесь, рядом с нами, в двух шагах от нас?
Бесконечность не имеет ни начала, ни конца, она не знает ни времени, ни пространства!..
Может ли человек представить себе ясно, что такое бесконечность? Может ли он понять и объяснить причины и цель нашего бытия? — Понять и оценить всю мудрость Того, Кто управляет миром?..
Но в каждом из нас есть частица Божества, частица Духа, —наша душа. И эта душа инстинктивно стремится к Истине, к Добру, к Своему Первоисточнику, она стремится и ищет соединения с Божеством.
Если, отрицать это инстинктивное стремление и врожденное начало Добра в душе человека, то чем же объяснить тот факт, что у самых, злых людей рождаются добрые дети? Жизнь тяжела, условия нашего существования озлобляют нас, и люди, в массе своей, скорее злы, жестоки и бессердечны... Без души и без врожденной склонности к Добру, весь род людской должен был бы неминуемо, по закону приспособляемости, в самом непродолжительном времени выродиться, в каких-то, демонов зла.
— «Душа? Опять душа? !.. Как это скучно и неинтересно. Опять вернуться к старому, наивному представлению о Боге и о душе? Но вера в Бога, в конце концов, объясняет все слишком просто, слишком наивно просто. Эта вера суживает до смешного все те возможности, которые открываются перед людьми, она умаляет роль, значение ума и достоинство человека!...»
Но не надо забывать, что Истина — Одна, и Эта Истина Отара, как мир, даже старее мира... И неужели признание Разумного Начала, вера в бесконечно Мудрого Духа, Управляющего материальным миром, может умалить значение человеческого ума, может сузить ту роль, которую предназначено человеку играть в этом мире? Неужели отрицание Бога и души и вся эволюционная система Дарвина не делают жизнь еще более скучной и бездельной?...
— «Души нет. Человек произошел от обезьяны и с материальной смертью наше существование вообще заканчивается.... А пока мы можем наслаждаться жизнью и должны работать для блага человечества!»
Разве с признанием таких «истин» передо нами не открывается ужасающая пустота и бесцельность жизни?
Но будем, по возможности, избегать бесцельных споров, и я — лично готов, пожалуй, даже согласиться, что именно у тех людей, которые отрицают существование Бога и духовного начала в человеке, действительно, нет никакой души, и что именно эти люди произошли непосредственно от обезьян. Но признать этих полулюдей-полуобезьян Тем Высшим и Совершенным, Что 'существует в мире?.. И ради собрания этих полуобезьян, ради этого пресловутого «человечества» жить, работать, тратить силы?.. Mettons les points sur les i, — я не вижу ни логики, ни цели, и основания для такого поклонения и таких жертв!..
Ибо бедные мартышки! К чему подрывать их престиж в глазах человека и низводить и их с того высокого пьедестала, на который с таким успехом возвел их Эразм Дарвин своей теорией эволюционизма? Почему бы и не допустить, что все эти шимпанзе, орангутанги, павианы и гориллы имели одного общего с людьми, весьма ловкого и хитрого предка? Такое признание новых родственников далеко еще не исключает существования Божества, а также и наличия духовного начла у потомков этого волосатого прародителя.
В конце концов, люди, действительно, недалеко ушли от этих самых обезьян. Если откинуть все новые изобретения и усовершенствования техники, всю, если можно так выразиться, показную сторону жизни, то в культурном, в чисто, духовном отношении люди en masse весьма мало чем разнятся от своих предков, вонючих и грязных, покрывавшихся звериными шкурами, и столетий пятнадцать тому назад разрушивших Рим....
— Все, взявшие меч, мечем погибнут. (Мат. гл. XXVI. 52). — Какою мерою мерите, такою отмерено будет вам. (Марк гл. IV. 24.).
Эти простые слова услышал мир две тысячи лет тому назад. И если бы, действительно, мы — люди, были бы способны воспринять даже не целый «Капиталь» Маркса, а хотя бы эту одну, краткую заповедь Христа, не было бы ни войн, ни междоусобий, сын не восставал бы против отца, матери не оплакивали бы своих детей, вся жизнь приняла бы иные формы, и все люди стали бы братьями....
Как это ясно и просто, и в этой ясности и простоте все величие христианской религии!..
Но в мире, кроме Бога, существует и другая сила — Сила Зла.
Часто склонность ко злу и все злые порывы и поступки людей объясняют тем животным, тем зверским, чисто материальным началом, которое люди не сумели еще подчинить своему разуму, своему духу.
Человек — животное, человек — зверь!
Неправда!! Человек хуже животного и хуже зверя!! Ни один кровожадный тигр не способен на те преступления, которые совершает человек, ни одно животное не способно на такие подлости, гадости, на такую безграничную жестокость и тонкую изобретательность, которую проявляют люди именно в этом направлении!
Изучая историю половых извращений и эксцессов, историю пыток и массовых убийств, историю преступлений против семьи и религии, против всего самого близкого и святого, невольно задаешь себе вопрос: — почему у животных акты подобного рода диктуются только их инстинктивными, элементарными потребностями — голодом, страхом, половым инстинктом и т.д., но раз насытившись или насладившись близостью к самки, животное успокаивается и перестает быть кровожадным, в то время, как человек, никогда не знает границ, и большинство преступлений совершается им без всякой видимой цели или неизбежной необходимости? Откуда у него появляется такая гениальная, нечеловеческая изобретательность, очень часто при весьма ограниченных умственных способностях?
Мне кажется, что существование Злого Начала — Духа Зла, существование Сатаны тоже не требует доказательств!
— Ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: я Христос, и многих прельстят. (Мат. гл. XXIV. 5).
— «Свобода, равенство и братство! Пролетарии всех стран объединяйтесь! Рабочие и крестьяне, вы видите эти дворцы, фабрики, заводы, благоустроенные имения? Товарищи, вы их построили, они принадлежать вам! Долой избранных — власть принадлежит народу! Долой все условности, все преграды, стоящие на вашем пути! Религия — опиум для народа!..
«....И принцип животной силы превращает толпы в кровожадных зверей».
И гибнет все — вековые обычаи и традиции, принципы нравственности и чести, привязанность к семье и любовь к Родине, — все, во что верили, чему поклонялись и молились...
— «Все несогласные с нами — вон!» — и в море крови гибнуть все выдающиеся, непреклонные умы, все честные, не пожелавшие моментально и беспрекословно подчиниться этому стаду, этому зверью, почуявшему запах крови....
— «Интересы меньшинства должны быть подчинены интересам большинства!» — и наступает диктатура толпы, самая нелепая, самая жестокая тирания животной силы!...
Будьте же вы прокляты, большевики!..
______________________________________________
А вы — все остальные социалисты, до революции сознательно или бессознательно бросавшие те же лозунги в толпу, и теперь стоящие глупо в стороне и похожие на выбитых из боя ...
— «Нет, да я бы не так... Сразу нельзя.... Надо понемногу, исподволь, через триста лет.. »
______________________________________________

Так будьте ж прокляты и вы!..

Эрланген 2-го августа 1919 года
Берлин 20-го мая 1923 года

НАРОДОВЛАСТИЕ....
7. Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам.
8. Все же это начало болезней.
Мат. гл. XXIV

Критика монархического абñолютизма никогда не упускает случая упомянуть о деспотизме монарха, как об одной из самых слабых сторон этого образа правления, в то же время забывая совершенно, что в демократической республике наших дней, в которой полностью проведена идея народовластия, существует еще худший деспотизм, слепой деспотизм N+1.
Ведь часто в парламенте голоса делятся, и один голос в ту или иную сторону решает весь вопрос. И никто не может утверждать, почему именно этот один голос, этот голос N+1 голосовал именно так, а не иначе, никто не может утверждать, что делалось это всегда разумно. Может быть, перед голосованием у данного депутата была семейная сцена с женой, может быть, при подаче голоса он преследовал свои личные выгоды, может быть, на него было оказано давление, которое несравненно легче оказать на члена парламента, чем на монарха, может быть этот депутат был расстроен в эту минуту и плохо разобрался в вопросе по которому происходило голосование?.. И наконец, может быть, случайно, именно в день голосования часть депутатов не явилась в парламента, и только благодаря отсутствию двух-трех из них, в парламенте и создалось то большинство N+1, которое и решило весь вопрос? !..
И никому в голову даже не приходит говорить в этом случае о слепом, бессмысленном, случайном деспотизме этого одного голоса!.. Лишь бы идея народовластия оставалась незыблемой, как аксиома, как истина, как фундамент всего строительства жизни государства!..
Но попробуем разобраться в этой истине. Убедимся, действительно ли народовластие является той аксиомой, которую мы обязаны принять без всякого доказательства на веру?
Посмотрим кто заседает в парламентах?
Карьеристы, интриганы, люди, жаждущие власти и популярности, в огромном большинстве люди, готовые поступиться своими взглядами и убеждениями ради этой власти и этой популярности, лидеры партий, — вернее, сознательные или слепые рабы утопий и идей, часто, слишком даже часто, очень вредных для государства!... Здесь даже не приходится говорить о том, что голоса скупаются, что вообще, толпа, всякая толпа — стадо, и что умно устроенная, бьющая в глаза реклама гипнотизирует это стадо....
Отбросим все эти факты и возможности и допустим на одну минуту невозможное, допустим, что весь парламент состоит из людей честных, бескорыстных из людей, которым ближе всего и дороже всего благо государства. В таком случае является вопрос подготовлены ли эти честные депутаты к государственной работе, подготовлены ли они решать судьбу сотен тысяч человеческих жизней, судьбу миллионов людей, судьбу целых поколений?!..
Почему для всех нас истина, что хороший обед может приготовить далеко не каждый , почему мы не сомневаемся, что даже не каждый портной способен сшить элегантный и модный костюм, и в то же время почему мы считаем за аксиому, что каждый, без исключения, каждый, достигший 24-летнего возраста имеет право выбирать и имеет право быть избранным в парламент?
В XV столетии появился и лице Niccolo Macchiavelli апологет монархии абсолютной, и уже к середине XVIII столетия монархический принцип власти во всех государствах Европы достиг своего апогея, достиг полного абсолютизма. К этому времени во всех государствах Европы, за исключением Англии, монархи успели уничтожить все политические прерогативы и привилегии аристократии, успели свести к нулю значение parlament-палаты господ — боярской думы, т. е. успели уничтожить тот ареопаг родовой аристократии, который до того времени ограничивал власть монарха, но нисколько не противоречил самому принципу наследственной монархической власти. И вот, в тот момент, когда этот принцип восторжествовал, когда этот принцип, достиг своего полного расцвета, когда, действительно, воля монарха не сдерживаемая и не ограниченная, стала переходить в произвол и личный каприз единичного лица, в этот блистательный, и в то же время, критический для принципа монархии период, во всех государствах Европы, за исключением Англии, начались волнения, революции и гражданские войны, которые привели монархию к капитуляции, заставили ее согласиться на компромисс. На ряду с властью монарха, основанной на наследственном праве, переходящем от отца к сыну, из поколения в поколение, вырос парламент, основа власти которого состояла уже из воли, желания, а если хотите, случайного каприза толпы. Создалась монархия конституционная, конституционная в смысле ограничения власти монарха другой властью, основанной на совершенно ином принципе.
И все противники монархии абсолютной торжественно приветствовали монархию конституционную, торжественно и радостно приветствовали самый факт ограничения абсолютной власти единичного лица. Собственно говоря, самый факт ограничения власти монарха быль возвратом к прошлому, был шагом не вперед, а назад, но на месте старого представительства из родовой аристократии, из людей независимых, гордившихся своим именем и честью, из людей, получивших воспитание и рожденных властвовать, и управлять, — на месте старой палаты господ оказался новый парламент, состав которого менялся сообразно вкусам, желаниям, настроению толпы... И все противники монархии абсолютной, приветствуя монархию конституционную, совершенно упускали из виду то обстоятельство, что даже на скачках нельзя хорошо тренированную чистокровную английскую лошадь заменить водовозом, выпряженным из под сохи...
Новый источник власти — палата депутатов — подчеркнула еще резче разницу интересов различных классов населения, образовались группы, партии с самыми разнообразными программами, но с одной общей целью, эта общая для всех цель была — власть!
Началось борьба, борьба фраз, догм, утопий, создаваемых в нездоровой, душной атмосфере разгоряченным умом и бросаемых затем на суд толпы.
Началась борьба, и отдельные соединения, группы, партии, захватывая на время власть, старались уничтожить своих естественных врагов, стремились совершенно уничтожить все другие группы, соединения и партии, хотя бы это и шло в разрез с интересами всего целого — государства. Началась борьба и в разгаре этой борьбы, как руководящие факторы замелькали честолюбие, фанатизм, желание популярности, ожесточение, жажда личной выгоды, и все дальше и дальше уходило сознание долга перед родиной, сознание ответственности перед страной, ответственности перед людьми и перед Богом!..
Но в этом водовороте страстей, в этом вихре борьбы, в этом дурмане идей и утопий вне этих страстей и борьбы, вне этого дурмана оставался еще монарх, монарх, который никому не обязан своей властью, который никого не должен благодарить, монарх, стоящий выше всех групп и партий!..
Оставалась еще возможность, что случайный результат борьбы, необдуманный шаг одной из партий, победа нездоровой идеи или торжество сумасшедшей утопии будет парализовано, задержано властным veto этого монарха, для которого интересы всего целого ближе и дороже интересов отдельных групп и лиц...
Но, конечно, было ясно, что эти две власти, столь противоположные, как в своей основе, так и в своей структуре, когда-нибудь столкнутся и уничтожат одна другую. Было ясно, что когда-нибудь толпа почувствует свою слепую, воловью силу. Было ясно, что монархическая власть, согласившись на компромисс должна будет рано или поздно согласиться на полную капитуляцию...
И мировая война, где разумные принципы человечности были забыты и попирались так, как никогда никто не смел их отвергать на всем протяжении истории человечества, где воюющая армия быль весь народ и где все люди, без исключения, превращались в орудия разрушения, — эта мировая война, нелепо всколыхнувшая массы, разрушившая все принципы и традиции и пробудившая в самой толще народа низменные зверские инстинкты, эта война привела к развязке.
Власть монархическая, власть наследственная, основанная на праве рождения, была уничтожена.
Великие Фараоны древнего Египта, поклонявшиеся Озирису и нежной матери Изиде, по воле которых миллионы рабов воздвигали чудовищный пирамиды под палящими лучами тропического солнца.. И там, в этих грандиозных гробницах закон смерти, закон тления, самый жестокий закон природы был бессилен... Библейский Вавилон — пышная столица древнего Востока — с его садами Семирамиды, возникшими по капризу Повелителя для услады сказочной Царицы... Гордые патриции Рима, в пурпурных и белоснежных тогах, заседавшие в Сенате, и создавшие мировое господство этого «Вечного» города... На смену им пришли Цезари, опиравшиеся на преторианцев и угождавшие черни, требовавшей крови, хлеба и зрелищ... Развалины замков, закованных в кольчуги, гордых феодалов — немые свидетели постоянных войн мрачного Средневековья, пиршеств, охот, рыцарских турниров и поединков из-за перчатки, брошенной дамой сердца... Сады и фонтаны Версаля, забившие но капризу Короля-Солнца... Париж Людовиков с его Лувром, Saint-Cloud, Fontainebleau, Marly, Vincennes, — Париж — законодатель мод и придворного этикета, Париж — столица мира... Страна гордого Альбиона с ее своеобразными обычаями и традициями, уважением к Королю и национальной гордостью... Страна породистых лошадей и расовой аристократии, страна безжалостно логичная в своей последовательности, — та страна, которую можно ненавидеть, но нельзя не уважать... Индия и Канада, Австралия и Центральная Африка, Норд-Кап и Мессопотамия — всюду одинаково гордо развевается штандарт Его Величества Короля Англии... Германская Империя, воспитавшая каждого немца в сознании его долга перед родиной и проигравшая войну — войну против всего мира только после пятисот побед... Лоскутная Дунайская Монархия, объединившая народы под скипетром Австрийского Императора и Великая Российская Империя... Россия от отрогов Карпат до берегов Тихого океана, от льдов полярного круга до гор Тибета, знойного Закавказья и Туркестана, — Великая Держава Белого Царя...
Власть монархическая, власть наследственная, основанная на праве рождения, уничтожена!.. Идея народовластия одержала полную победу!.. Вместо монарха, восседающего на троне своих предков, мы видим теперь господина в цилиндре или даже просто в котелке, скромно сидящего на кресле президента.,.
Этот господин — достойнейший из народа, его избранник, выразитель воли масс!..
Вудро Вильсон, выдумавший 14 пунктов и переплывший океан, чтобы продиктовать нелепый Версальский договор. Этот избранник американского народа украл идею, вдохновлявшую сто лет тому назад Русского Императора, и создал Лигу Наций, в которую вошли все народы, за исключением американского...
Пуанкарэ, который настаивал на справедливом мире, на мире без аннексий и контрибуций, но желал для своей родины реванша и вел войну до победоносного конца. Его желание увенчалось успехом, и Prince Louis Bourbon поздравил Французскую Республику с первой победой... Пуанкарэ сменил mr. Дешанель, выпрыгивающий чуть ли не на ходу из поезда, и к удивления всех оказавшийся не совсем нормальным?!. В настоящее время третий избранник французского народа — адвокат и социалист Мильеран наслаждается миром без аннексий и контрибуций, но применяет санкции и требует репарационные платежи, а Пуанкарэ, уже в роли председателя Совета Министров, решает довольно головоломную задачу — кто же в конце концов больше проиграет от оккупации Ruhr'a — победоносная Франция или же униженная и разоренная Германия?..
Безличный и тихи господин Эберт оставил свое почтенное ремесло седельщика и прекрасно чувствует себя во Дворце на. Wilhelmstrasse, я в России криво улыбается сумасшедший сифилитик и радостно потирает окровавленные руки Лейба Бронштейн... Ведь товарищ Ленин и товарищ Троцкий тоже принадлежат к тем лучшим и достойнейшим, которых победа идеи народовластия выкинула на гребень войны. Они сменили Керенского, захлебнувшегося в потоке собственного красноречия, и теперь готовятся торжественно отпраздновать шестую годовщину своего избрания...
Конференции, съезды, заседания, речи, потоки слов, ноты, ультиматумы, моратории, санкции, съезды послов, свидания премьеров, заседания совета и пленума Лиги Наций, решения международного трибунала, признания, вотумы доверия и опять ноты, речи, потоки слов без конца..
— «Долой всю эту буржуазную сволочь!» — раздается с Востока смелый возглас. В этом возгласе слышен еврейский акцент...
______________________________________________

Ну-с, — а результаты? — результаты народовластия?
Но еще рано оценивать эти результаты, — за них дорого заплатят наши дети, внуки и правнуки....

Ковно, 7-го марта 1923 г.